С тех пор как в 1980-е годы разразился латиноамериканский долговой кризис, кризисы суверенных долгов стали регулярным явлением в развивающихся странах , сообщает forbes.kz.
Сегодня, например, Шри-Ланке требуется финансовая помощь Международного валютного фонда, поскольку в мае страна совершила дефолт по внешнему долгу, при этом растущее число стран с низкими доходами ждут аналогичные проблемы. Согласно оценкам Всемирного банка, примерно 60% всех развивающихся стран превратились в должников повышенного риска. Сразу двенадцать стран могут объявить дефолт в ближайшие 12 месяцев.
В отличие от развитых стран, где резкое увеличение госдолга после начала пандемии Covid-19 способствовало быстрому возврату к долгосрочным темпам роста, развивающиеся страны страдали от дефицита вакцин и отсутствия монетарного и бюджетного пространства. Эти страны не могли профинансировать за счёт дефицита бюджета выход из синхронного глобального спада, а теперь им приходится бороться с экономическими последствиями украинского кризиса, фактически лишившего их возможности быстро вернуться к допандемическим темпам роста.
За несколькими исключениями (например, Шри-Ланка и Замбия) большинство развивающихся стран не имеют избыточного долгового бремени. Усреднённое соотношение долга к ВВП у этой группы стран в целом повысилось лишь на семь процентных пунктов (до 65%) после начала пандемии, что намного меньше темпов роста этого коэффициента в развитых странах – на 20 процентных пунктов. Совокупный усреднённый суверенный долг развитых стран сегодня достигает 122% ВВП. Поток средств, направляемых в развивающиеся страны с глобальных рынков облигаций и от банков, остаётся печально низким. Согласно последним оценкам Института международных финансов (IIF), совокупные размеры суверенных обязательств этой группы стран не достигают и 30% от общемировых размеров госдолга.
Хуже того, после постпандемического снижения кредитных рейтингов многие страны с низкими доходами потеряли доступ к международным рынкам капиталов и теперь страдают от острой нехватки ликвидности, которая может перерасти в кризис платёжеспособности. Поскольку теперь у этих стран кредитные рейтинги ниже инвестиционного уровня, у них повысилась стоимость заимствований и расходы на обслуживание суверенных обязательств. У правительств уменьшились возможности перекредитовываться по мере приближения сроков погашения долга, поэтому замаячил призрак долгового кризиса развивающихся стран.
Например, в начале года Гана планировала выпустить облигации для рефинансирования долга, номинированного в иностранной валюте. Но из-за волны снижения рейтингов, повысившей доходность по международным облигациям, Гана, по сути, оказалась отрезана от международных рынков финансирования, а доходность по её десятилетним суверенным облигациям превысила 22%. Проведя во время пандемии болезненную внутреннюю коррекцию (повышение налогов и сокращение дискреционных расходов), Гана столкнулась сейчас с быстро растущими ценами на продовольствие, а правительство страны обратилось за помощью к МВФ.
Два других фактора совокупно повышают риск кризиса ликвидности на рынках развивающихся стран: займы в валюте и переход к плавающим процентным ставкам на фоне повышения сложности схем кредитования и роли международных рынков капитала. В период с 2000 по 2020 годы количество стран с низкими доходами, которые обслуживают внешний долг с плавающими процентными ставками, резко увеличилось – с 13 до 21. И сегодня, когда системно значимые центральные банки нормализуют монетарную политику ради борьбы с инфляцией, эти страны будут сталкиваться с сильным ростом издержек при обслуживании внешнего долга.
Хотя опора на долг, номинированный в иностранной валюте, позволяет снизить риск безудержной инфляции, такая политика одновременно повышает риск суверенного дефолта, особенно в ситуации, когда резкая девальвация валютного курса внезапно увеличивает стоимость обслуживания внешнего долга. Это особенно верно в периоды повышенной глобальной волатильности и ужесточения финансовых условий, что часто сопровождается масштабным оттоком капитала из развивающихся стран.
Как показывает история, поводом для суверенного дефолта становится нежелание рынков продлевать существующие долги или готовность продлевать их лишь под запретительно высокие процентные ставки. Раздутые премии за риск в развивающихся странах (мотивированные искажёнными представлениями) повышают финансовые издержки, связанные с суверенным долгом, и превращаются в важный фактор, способствующий кризису ликвидности и возникновению риска дефолта.
Развитые страны с их «непомерной привилегией» эмитировать резервные валюты обычно не имеют таких рисков. Их валюты считаются «тихими гаванями», поэтому они могут стабильно привлекать иностранные инвестиции в свои казначейские обязательства и облигации, регулярно продлевая свой долг по низкой стоимости и без особых страданий сохраняя дефицит бюджета.
Взгляните на Европейский центральный банк, который недавно пошёл на исключительные меры ради того, чтобы завоевать доверие инвесторов и снизить волатильность рынка облигаций на фоне возобновившихся опасений по поводу «рисков фрагментации» внутри еврозоны. Благодаря «инструменту антифрагментации», одобренному банком в марте, ЕЦБ «оставляет за собой право в будущем, при необходимости, отклоняться от рейтингов кредитных рейтинговых агентств по своему усмотрению в рамках правил монетарной политики». Краткосрочные последствия данного шага оказались впечатляющими: доходность по облигациям более слабых стран еврозоны сразу резко упала.
Однако системно значимые центральные банки должны в не меньшей степени беспокоиться по поводу непропорционально больших спредов по долгам развитых и развивающихся стран. Можно назвать это «риском глобальной фрагментации». Ужесточение финансовых условий Федеральным резервом США и другими крупными центробанками усугубляет проблемы в управлении макроэкономикой в развивающихся странах, повышая волатильность валютных курсов, увеличивая риски ликвидности, расширяя спреды.
В прошлом системно значимые центробанки успешно распространяли часть выгод, получаемых ими от своей непомерной привилегии, на другие страны. Например, на пике пандемического спада ФРС усилил механизмы валютных свопов (впервые появившиеся во время финансового кризиса 2008 года) и расширил географию охвата предоставляемой помощи, включив в неё некоторые развивающиеся страны. Этот шаг помог укрепить валюты, улучшить спреды по кредитно-дефолтным свопам, снизить долгосрочные процентные ставки в странах-бенефициарах. Помимо смягчения рисков, связанных с ликвидностью, расширения долларовых своповых линий укрепило доверие инвесторов, тем самым остановив отток капитала и расширив возможности перекредитования для этих стран.
Хотя страны с низкими доходами не создают системного риска для международной финансовой системы, согласованные усилия по смягчению рисков ликвидности должны стать высоким глобальным приоритетом, в том числе и потому, что реструктуризация долга приводит к огромным издержкам. По мнению Всемирного банка, в краткосрочной перспективе это приводит к снижению темпов роста экономики. В странах, у которых нет защиты со стороны системно значимых центробанков, возрастающие (из-за угрозы дефолта) ставки заимствования подрывают макроэкономическую стабильность и уменьшают предложение «терпеливого капитала» в среднесрочной и долгосрочной перспективе. А без этого капитала развивающиеся страны не могут осуществить преобразования, необходимые для разрыва негативной корреляции между темпами роста экономики и циклическими изменениями цен на сырьё.
В долгосрочной перспективе наиболее устойчивым способом предотвращения регулярных кризисов ликвидности является создание глубоких, эффективных, хорошо регулируемых внутренних рынков капитала в развивающихся странах. На интегрированных финансовых рынках оживлённый рынок репо позволит укрепить связь рынков денег и рынков облигаций, что откроет возможность для появления ликвидных рынков капитала. В совокупности эти хорошо интегрированные рынки помогут добиться необходимых кривых доходности для улучшения инвестиционных решений.
Мира уже обладает эффективными, хорошо проверенными инструментами для предотвращения регулярных кризисов ликвидности, а это необходимое условие создания подобных интегрированных рынков. Демократизация глобальной финансовой системы с целью максимально увеличить её позитивное влияние на развитие стран является, наверное, самой важной задачей на пути к международной долговой устойчивости.
Автор Ипполит Фофак
Источник forbes.kz